Маленькая белокурая девочка с карими глазами из-за кустов (с) дайри-прода
Здесь пишутся драбблы
оставшееся с прошлого года
читать дальше
[J]Полина&ЭльФ[/J]Дебильно-радостный-брызжущий-оптимизьмом дженовый эдвенчер с грифами-слизами в качестве действующих лиц - типа и тем и тем треба отыскать, ну допустим, в кабинете Амбридж или в каморке Филча какую-то важную в символическом смысле мелочевку и заради этого они объединяют свои усилия. Представители упомянутых факультетов могут кто угодно, но больше, чем по одной штуке.
Икар Монгольфье РайтХочется Джордж/Луна после смерти Фреда,
а еще спн под "падшего ангела" наутилусов. преслэш.
а еще...если можно еще?
Гаррирон, безнадега какая-нибудь. вроде как Гарри Рону признался, тот стал плеваться, а этот стал убиваться, значит, и магию терять - хиреть.
И хочется, чтобы это несколько со стороны показано было. Слухами там, сплетнями...) Ну, как выйдет, если получится...
можно с просветом в конце. Финал на твое усмотрение).
Grassy (в ЖЖ) - я хочу с этой же иллюстрацией. пусть это будут 9 и 10 доктор, 60 слов, война времени.
Сара Хагерзак - джен, Снейп/Хаул
ranmour (в ЖЖ) - по ГП, Снарри. Перепев из "Акамие":
танцуй, красивый - время подождёт,
пока танцуешь, Троя не падет
и Карфаген не может быть разрушен,
пусть только мне - пусть даже мне не нужен
беспечный, вольный, вечный твой полёт,
танцуй, красивый, время подождёт,
история не сделает ни шагу,
я и мараю белую бумагу,
танцуй, красивый, это все пройдет,
отступит боль, рассыплются гробницы,
иные имена, иные лица,
звезда падет и новая взойдет,
и это никогда не повторится -
не кончится, танцуй, красивый, пусть
звездой восходит новая надежда,
пусть все, пусть ничего уже как прежде,
но ты танцуешь - значит, я вернусь:
любить, сражаться и марать бумагу,
история не сделает ни шагу
без нас.
танцуй, красивый.
Будет сделано.
Новые :
Читерабоб (в ЖЖ): снарри по картинке:
читать дальше
Resurrectra (в ЖЖ): про Рона с Гермионой что-нибудь, если можно.
~SaXarok~ А можно еще один рассказ Снарри+Тонкс. Мне безумно нравится эта серия
Все что угодно и как угодно, но очень желателен позитифф и ХЭ.
thegamed что-нибудь по доктору? Крэковое, с инопланетянами
(песенка в каментах)
Икар Монгольфье Райт хочется (пре)слэш Сириус Б./С.Снейп (в очках) (хехе). немагическое АУ.
" хватит бегать за мной".
(и тоже песня)
тутатама если получится Северитус (Севвитус) с маленьким Гарькой (дохогвартским или первокурсным на край), зайцем, елкой и теплым пледом - это будет счастье
"Давно уже пора вырасти из сказок"
люблю драму и обязательные хэ.
а еще, когда Снейп весь колючий и вхарактерный, а Гарька его оттаивает, сам того не замечая... ну и НГ, чтоб у каждого первый - первый настоящий
kasmunautдраббл про Снейпа, Гарри и Тонкс!
слякоть, резиновые сапоги, последние листья...
Готово:
северитус для тутатама
читать дальше- Дядя Северус, - позвал Поттер, едва высовываясь из-за края толстого одела. В стеклах очков водили хороводы отражения праздничных огоньков на елке.
«Моя собственная-собственная елка?»
Тьфу ты.
Снейп остановился в дверях. Никакие отражения не могли застить блеск восторженных мальчишеских глаз.
- Значит, феи есть?
Снейп выдохнул, медленно сосчитал до десяти.
«Он не издевается, он просто совсем маленький».
- Да. Есть.
- И драконы?
- И драконы.
- И русалки?
Снейп старательно вдохнул и выдохнул еще раз. Медленно.
- И русалки.
- Ух ты… - тихо прошептал Гарри, улыбаясь своим мыслям. Снял очки, стал протирать их краем пижамной курточки. Зеленые глаза радостно сияли. – А тетя Петунья говорила, что это глупости.
- Твоя тетя – фригидная завистливая дура, - на автомате ответил Снейп. Взгляд Гарри тут же стал удивленным и заинтересованным.
«Вот черт!»
- Кто?
-Не важно. Вырастешь – поймешь. Спи давай, - ворчливо приказал новоиспеченный дядя, раздосадованный собственной оплошностью. Поттер послушно свернулся калачиком, сам подоткнул вокруг себя одеяло и сложил ладошки под щеку.
- Спокойной ночи, дядя Северус.
- Спокойной ночи, Гарри.
Но в дверях его снова настиг вопрос.
- А Санта-Клаус есть?
Снейп закатил глаза.
- Давно уже пора вырасти из сказок, - сурово сказал он и притворил за собой дверь. Но тихий, грустный вздох его все же нагнал.
***
Поттер караулил у елки. Ну, если можно так назвать то, что он дрых, сжавшись в комок на подушке. Но маленькая ручонка лежала точно там, где должны оказаться подарки.
Северус усмехнулся. Сонные чары отлично работали, и он без опаски отодвинул Гарри в сторону. Под елкой одна за другой выстроились коробки в блестящей бумаге. Все преподаватели Хогвартса пожелали одарить Поттера в его первое Рождество в волшебном мире. Последним Снейп увеличил огромного плюшевого зайца, купленного им самим сегодня утром. Под оборотным зельем. Заяц достойно увенчал горку подарков.
А Гарри сладко и безмятежно спал, посапывая и обнимая подушку. Снейп замер на миг, потом тихо снял с кровати плед и укрыл мальчишку. Посмотрел немного на него, спящего, осторожно провел пальцем по его переносице, оставив на ней жирное пятно каминной сажи.
Заказ Икар Монгольфье Райт. Снейоблэк, преслэш, немагическое АУ.
Не мастер я такое писать. Но что вышло, то вышло.
читать дальшеОбрывки дождевых туч будто кто-то нервный намалевал на белесом небе мягким грифелем. Висящая в воздухе морось оседала на линзах очков, дробя окружающий мир на черно-белые пиксели.
Северус облизнул губы. Шмыгнул носом – сырость и там поселилась. Натянул шапку пониже – до самых бровей. В прошлом году Лили связала ему шапку и шарф – огромные и бесформенные, будто на великанов из ирландских сказок. Она называла это «стильно». Он носил – овечья шерсть грела, в отличие от шуршащего плаща на рыбьем меху, легкой добычи для цепких ледяных пальцев любого ветра. По крайней мере, он не пропускал воду. В отличие от туфель. По крайней мере, шапка с шарфом были черные.
Северус спешил. Из витрины в витрину скакал за ним его собственный черный ломаный силуэт, состоящий словно из одних только углов, линий и черных лоскутков ткани.
Иногда он сам себе казался нарисованным чьим-то небрежным и не слишком умелым грифелем. Корявый рисунок на смятой акварельной бумаге.
Северус остановился вдруг, глубоко втянул ноздрями воздух.
Опять он.
Стоит на самом верху бесконечной пирамиды ступеней, небрежно прислонившись к колонне. Даже отсюда Северус видел, как скользит сигарета из одного угла рта в другой. Неспешно и плавно, словно в замедленной съемке. Как приоткрываются, кривятся при этом его губы, обнажая оскал. Видел, как закручиваются кольцами отяжелевшие от сырости пряди волос. Три из них перечеркнули лоб и глаза - три жирных штриха все того же нервного портретиста. Как скользят капельки влаги по черной коже куртки и белой коже щек…
В ушах вдруг зашумело. Северус резко, со всхлипом вдохнул. Понял, что давно не дышит, что стоит в луже в промокших насквозь туфлях, трусливо прячется за углом, прижимая к груди дешевую пластиковую папку.
Он выскочил из своего укрытия, понесся через улицу. Что-то нужно было с этим делать. Промокшие туфли весили по тонне каждая, оглушительно шлепали, вздымая тучи брызг из каждой встреченной лужи. Полы холодного шуршащего плаща хлопали за спиной, будто толпа насмешливых клакеров. Северус стискивал в объятиях папку с диссертацией – его щит и его меч.
«Оставь меня в покое!»
«Хватит бегать за мной!»
«Какого черта ты ко мне привязался, Блэк?»
Сердце бухало в груди, туфли бухали по ступеням, и в каждой хлюпала вода. Северус не отрывал взгляда от ступеней, видел, как мелькают острые носы туфель и такие же острые коленки проступают сквозь тонкие дешевые брюки, стоит согнуть ногу. Жалкое, жалкое, жалкое, жалкое зрелище,,,
Конечно, он споткнулся. В острое колено хрустко врубилась окованная железом кромка ступеньки, отправив по телу штормовую волну боли. Очки слетели и теперь скакали по ступеням, вместе со всем содержимым раскрывшейся от удара папки. Северус скорчился на мокрых ступенях, не в силах подняться, и только шипел от боли. Желтые тонкие листы дешевой бумаги выскальзывали из распотрошенного брюха папки, устилали собой ступени, приникали к разноцветным от мазута лужам, тут же сливаясь с ними цветом. Несколько листов повисли на троллейбусных рогах, парочка совершила самоубийство под колесами такси. Штук десять же отправились искать лучшей доли на крыльях ветра.
Северус поднял перекошенное от боли лицо. И сквозь стоящие в глазах слезы неожиданно четко, лучше даже, чем в очках, увидел, как Блэк поднимает со ступеней хорошо Северусу знакомый розовый тюбик. Как скользит, расплывается ухмылка по его губам. Северус смотрит, как медленно он делает последнюю затяжку, щелчком отбрасывает окурок. А потом не торопясь свинчивает крышечку, нагло глядя Северусу в лицо, и мягко, со вкусом, обводит столбиком бальзама свой рот. Раз, другой… Северус снова перестает дышать.
А Блэк уже спускается по лестнице. И небрежным жестом, мимоходом, роняет тюбик Северусу в ладонь, обдав его крепким запахом мокрой кожи, сигарет и клубничного мороженого.
- Хватит бегать за мной, Снейп.
Заказ Читерабоб - снарри по картинке. АУ, ООС
Ну и от картинки только шрам.
читать дальшеЭто было в тот день, когда я запустил ему в череп банкой. В тот день, когда я влез в думоотвод. Когда я узнал, за что он на самом деле меня ненавидит.
Я испугался до чертиков. Он выволок меня из своих воспоминаний как раз, когда я досматривал душераздирающее объяснение между ним и моей мамой. Если б он застал меня в предыдущем воспоминании, он бы убил меня там же, я думаю.
Я хотел сказать ему. Сказать, что знаю, каково это. Что понимаю теперь. Он орал, тряс меня так, что очки улетели на пол, и он же их и раздавил ногой. Я хотел сказать, что думаю не то, что он думает, что не так все, а изо рта вылетали только обрывки слов, жалкие и дурацкие.
Он отшвырнул меня к двери, орал, чтоб я больше не появлялся в его кабинете. А когда над моей головой разлетелась банка с тараканами... Я не знаю, как это произошло. Я хотел кричать в ответ. Кричать от боли. От разочарования – в отце, в маме, в крестном, в себе, в нем. Но вместо крика я схватил первую попавшуюся банку с полки рядом и швырнул в ответ. А он пропустил.
Черное стекло просто взорвалось, соприкоснувшись с его лбом. Так это выглядело. И правая половина лица его тут же окрасилась алым. А я, стоя у двери, готовился к смерти, потому что… да ясно было, что после такого я точно труп, Пророчество там, или нет.
Только когда он рухнул на пол, я понял, что левая половина лица у него синела не от ярости.
***
- Шрам на лбу, в виде молнии, - фыркнула мадам Помфри. – Просто супер. Но уже где-то было, а, Северус?
Он прожигал меня яростным взглядом.
Я вовремя позвал колдомедика, содержимое склянки не успело его убить. Но свежий шрам на лбу имелся. Похожий на тот, что я видел в зеркале каждое утро.
- Не пытайся говорить, Северус, - предупредила мадам Помфи. – Тебе нельзя. Оставлю тебя до утра. Нужно чтобы ты хорошенько отдохнул.
Его взгляд был хуже кислоты.
- Можно я останусь? – спросил я. Мадам Помфри пожала плечами. – Мне будет спокойнее – ты тоже мог надышаться ядовитыми парами.
Его взгляд превратился в кипящее железо.
- Кстати, Северус, - сказала она уже в дверях. – Будь готов к тому, что шрам не исчезнет.
Он устало закрыл глаза.
Заказ ranmour - Снарри. Перепев из "Акамие"
Я очень старалась избежать пересказа своими словами приведенного стихотворного отрывка. Что вышло то вышло.
читать дальшеСиний шелк плескался на ветру, покрывался рябью, шел волнами, словно водная гладь, если взглянуть на нее из глубины. Сквозь полупрозрачный полог серебряным пятном сияло солнце, рассыпая по ткани бледные круги. Из-за тонкой завесы слышался глухой рокот – океан пришел в пустыню. Многоцветный, пестрый океан праздничных одежд, темных лиц, темных глаз, шепчущий миллионом губ, ревущий миллионом голосов, сверкающий миллионом улыбок. Этот океан затопил руины древнего города. Расписал шелками выщербленные песком стены, укутал в дорогие ткани дюны, обступившие древнюю столицу со всех сторон, одел дымом очагов безжалостное небо. Людской гомон вновь поселился там, где десятками лет только безмолвные ящерицы легкими стремительными движениями тревожили песок.
Тонкий шелк затрепетал под унизанными перстнями пальцами. В это же время по ту сторону занавеси начали звучать тамбурины. Их глухие голоса крепли, сводя звуковой хаос человеческого океана в единый могучий ритм.
- Ибатулла! Ибатулла! Ибатулла!
Шелковые стены разлетелись рывком, оставив его в одиночестве, ослепленного солнцем. Полог небес – в сотни раз ярче и синее шелка – застыл над его головой.
Человеческий океан смотрел ему в лицо миллионом глаз, затрепетав в едином молчаливом выдохе. В повисшей тишине слышно было, как скрипит белый песок под подошвой, как шелестят шелковые флаги, как трутся они об изъеденные временем и песком камни.
Он сделал шаг, и эхом ему откликнулись тамбурины. Чуткие, они отмечали слаженным ударом каждое прикосновение его сандалий к земле. Распростертые ниц юные девушки осыпали его путь алыми лепестками роз из стоящих рядом с ними корзин. Из редких поначалу алых капель соткался ковер. Удушающий запах роз висел в раскаленном воздухе пустыни. Его чуткие ноздри угадывали в богатом аромате ноты сладких засахаренных фруктов, меда, спелых личи, запах человеческого пота, липкий дух гниющей плоти, острый запах свежей крови.
Он медленно шел вперед, провожаемый рокотом тамбуринов, давя ногами в сверкающих драгоценностями сандалиях хрупкие лепестки. Миллион сверкающих глаз следил за ним, не отрываясь ни на мгновение, словно струящийся черный шелк его одеяния вбирал, поглощал взгляды вместе с теплом.
Его путь лежал к возвышению, выстроенному в центре бывшей главной площади затерянного во времени города. Перед ступенями его ждал седобородый старик в одеянии, расшитом серебряными звездами. Низко склонившись, старик на вытянутых ладонях протянул ему меч с украшенной рубинами рукоятью.
С мечом в руках он поднялся на возвышение, убранное искристым белым шелком, и встретился с тем, кто шел к нему навстречу по дороге, усыпанной лепестками черных роз.
Алый шелк обвивал стройное тело юноши подобно языкам пламени. Легкий порыв ветра сбросил с его головы капюшон, открыв широко распахнутые зеленые глаза и лихорадочный румянец на щеках. В ладонях юноши сияла золотая чаша.
Океан вокруг них всколыхнулся, прихлынул к возвышению, единым движением, единым звуком вытолкнув из себя:
- Ибатулла! Ибатулла! Ибатулла!
Юноша улыбнулся. Шагнул вперед, и тамбурины подхватили его шаг. Он вскинул руки, и флейты откликнулись на его движение. Зазвенели цимбалы, вторя движениям его пальцев. Струны тысячи уддов уловили и воспели плавный поворот его головы.
Сквозь черный шелк за танцем красного юноши наблюдали темные глаза. Рука, унизанная перстнями, твердо лежала на рубиновой рукояти. Только глаза жили на бескровном лице. Только глаза, прикованные к страстному и величественному плеску алых одежд.
Подхваченное ветром, алое одеяние скользнуло на белый покров. Оставшись обнаженным, юноша опустился на колени перед фигурой в черном, утвердив свою чашу у ее ног. И весь человеческий океан, весь миллион сверкающих капель, задохнувшись, пал ниц, уткнувшись лицами в раскаленный песок, укрывший улицы древней столицы.
Они остались вдвоем. Под высоким, безумно синим куполом небес. Залитые солнечным светом. Один на один.
Тот, что в черном, медленно опустился на одно колено. Долгим змеиным движением потянулся, узким ртом коснулся алых, горячих губ юноши. Поймал его дыхание, задержал в себе, пробуя на вкус.
И, не отрывая взгляда от блестящих зеленых глаз, направил меч в его сердце…
***
В душной, жарко натопленной комнате, на узкой кровати спал, разметавшись, темноволосый мужчина. Сон его был беспокоен. Сквозь неплотно зашторенное окно, покрытое зимней изморозью, в комнату проникал лунный свет. В его лучах блестел лежащий на столе у окна меч с рукоятью, украшенной рубинами.
Заказ kasmunaut драббл про Снейпа, Гарри и Тонкс!
слякоть, резиновые сапоги, последние листья...
лежит здесь
C результами прошлогодней драббломании можно познакомиться вот здесь. ну чтоб понять - надо оно, или нет
оставшееся с прошлого года
читать дальше
[J]Полина&ЭльФ[/J]Дебильно-радостный-брызжущий-оптимизьмом дженовый эдвенчер с грифами-слизами в качестве действующих лиц - типа и тем и тем треба отыскать, ну допустим, в кабинете Амбридж или в каморке Филча какую-то важную в символическом смысле мелочевку и заради этого они объединяют свои усилия. Представители упомянутых факультетов могут кто угодно, но больше, чем по одной штуке.
Икар Монгольфье Райт
а еще спн под "падшего ангела" наутилусов. преслэш.
а еще...если можно еще?
И хочется, чтобы это несколько со стороны показано было. Слухами там, сплетнями...) Ну, как выйдет, если получится...
можно с просветом в конце. Финал на твое усмотрение).
Grassy (в ЖЖ) - я хочу с этой же иллюстрацией. пусть это будут 9 и 10 доктор, 60 слов, война времени.
Сара Хагерзак - джен, Снейп/Хаул
танцуй, красивый - время подождёт,
пока танцуешь, Троя не падет
и Карфаген не может быть разрушен,
пусть только мне - пусть даже мне не нужен
беспечный, вольный, вечный твой полёт,
танцуй, красивый, время подождёт,
история не сделает ни шагу,
я и мараю белую бумагу,
танцуй, красивый, это все пройдет,
отступит боль, рассыплются гробницы,
иные имена, иные лица,
звезда падет и новая взойдет,
и это никогда не повторится -
не кончится, танцуй, красивый, пусть
звездой восходит новая надежда,
пусть все, пусть ничего уже как прежде,
но ты танцуешь - значит, я вернусь:
любить, сражаться и марать бумагу,
история не сделает ни шагу
без нас.
танцуй, красивый.
Будет сделано.
Новые :
читать дальше
Resurrectra (в ЖЖ): про Рона с Гермионой что-нибудь, если можно.
~SaXarok~ А можно еще один рассказ Снарри+Тонкс. Мне безумно нравится эта серия
Все что угодно и как угодно, но очень желателен позитифф и ХЭ.
thegamed что-нибудь по доктору? Крэковое, с инопланетянами
(песенка в каментах)
" хватит бегать за мной".
(и тоже песня)
"Давно уже пора вырасти из сказок"
люблю драму и обязательные хэ.
а еще, когда Снейп весь колючий и вхарактерный, а Гарька его оттаивает, сам того не замечая... ну и НГ, чтоб у каждого первый - первый настоящий
kasmunautдраббл про Снейпа, Гарри и Тонкс!
слякоть, резиновые сапоги, последние листья...
Готово:
северитус для тутатама
читать дальше- Дядя Северус, - позвал Поттер, едва высовываясь из-за края толстого одела. В стеклах очков водили хороводы отражения праздничных огоньков на елке.
«Моя собственная-собственная елка?»
Тьфу ты.
Снейп остановился в дверях. Никакие отражения не могли застить блеск восторженных мальчишеских глаз.
- Значит, феи есть?
Снейп выдохнул, медленно сосчитал до десяти.
«Он не издевается, он просто совсем маленький».
- Да. Есть.
- И драконы?
- И драконы.
- И русалки?
Снейп старательно вдохнул и выдохнул еще раз. Медленно.
- И русалки.
- Ух ты… - тихо прошептал Гарри, улыбаясь своим мыслям. Снял очки, стал протирать их краем пижамной курточки. Зеленые глаза радостно сияли. – А тетя Петунья говорила, что это глупости.
- Твоя тетя – фригидная завистливая дура, - на автомате ответил Снейп. Взгляд Гарри тут же стал удивленным и заинтересованным.
«Вот черт!»
- Кто?
-Не важно. Вырастешь – поймешь. Спи давай, - ворчливо приказал новоиспеченный дядя, раздосадованный собственной оплошностью. Поттер послушно свернулся калачиком, сам подоткнул вокруг себя одеяло и сложил ладошки под щеку.
- Спокойной ночи, дядя Северус.
- Спокойной ночи, Гарри.
Но в дверях его снова настиг вопрос.
- А Санта-Клаус есть?
Снейп закатил глаза.
- Давно уже пора вырасти из сказок, - сурово сказал он и притворил за собой дверь. Но тихий, грустный вздох его все же нагнал.
***
Поттер караулил у елки. Ну, если можно так назвать то, что он дрых, сжавшись в комок на подушке. Но маленькая ручонка лежала точно там, где должны оказаться подарки.
Северус усмехнулся. Сонные чары отлично работали, и он без опаски отодвинул Гарри в сторону. Под елкой одна за другой выстроились коробки в блестящей бумаге. Все преподаватели Хогвартса пожелали одарить Поттера в его первое Рождество в волшебном мире. Последним Снейп увеличил огромного плюшевого зайца, купленного им самим сегодня утром. Под оборотным зельем. Заяц достойно увенчал горку подарков.
А Гарри сладко и безмятежно спал, посапывая и обнимая подушку. Снейп замер на миг, потом тихо снял с кровати плед и укрыл мальчишку. Посмотрел немного на него, спящего, осторожно провел пальцем по его переносице, оставив на ней жирное пятно каминной сажи.
Заказ Икар Монгольфье Райт. Снейоблэк, преслэш, немагическое АУ.
Не мастер я такое писать. Но что вышло, то вышло.
читать дальшеОбрывки дождевых туч будто кто-то нервный намалевал на белесом небе мягким грифелем. Висящая в воздухе морось оседала на линзах очков, дробя окружающий мир на черно-белые пиксели.
Северус облизнул губы. Шмыгнул носом – сырость и там поселилась. Натянул шапку пониже – до самых бровей. В прошлом году Лили связала ему шапку и шарф – огромные и бесформенные, будто на великанов из ирландских сказок. Она называла это «стильно». Он носил – овечья шерсть грела, в отличие от шуршащего плаща на рыбьем меху, легкой добычи для цепких ледяных пальцев любого ветра. По крайней мере, он не пропускал воду. В отличие от туфель. По крайней мере, шапка с шарфом были черные.
Северус спешил. Из витрины в витрину скакал за ним его собственный черный ломаный силуэт, состоящий словно из одних только углов, линий и черных лоскутков ткани.
Иногда он сам себе казался нарисованным чьим-то небрежным и не слишком умелым грифелем. Корявый рисунок на смятой акварельной бумаге.
Северус остановился вдруг, глубоко втянул ноздрями воздух.
Опять он.
Стоит на самом верху бесконечной пирамиды ступеней, небрежно прислонившись к колонне. Даже отсюда Северус видел, как скользит сигарета из одного угла рта в другой. Неспешно и плавно, словно в замедленной съемке. Как приоткрываются, кривятся при этом его губы, обнажая оскал. Видел, как закручиваются кольцами отяжелевшие от сырости пряди волос. Три из них перечеркнули лоб и глаза - три жирных штриха все того же нервного портретиста. Как скользят капельки влаги по черной коже куртки и белой коже щек…
В ушах вдруг зашумело. Северус резко, со всхлипом вдохнул. Понял, что давно не дышит, что стоит в луже в промокших насквозь туфлях, трусливо прячется за углом, прижимая к груди дешевую пластиковую папку.
Он выскочил из своего укрытия, понесся через улицу. Что-то нужно было с этим делать. Промокшие туфли весили по тонне каждая, оглушительно шлепали, вздымая тучи брызг из каждой встреченной лужи. Полы холодного шуршащего плаща хлопали за спиной, будто толпа насмешливых клакеров. Северус стискивал в объятиях папку с диссертацией – его щит и его меч.
«Оставь меня в покое!»
«Хватит бегать за мной!»
«Какого черта ты ко мне привязался, Блэк?»
Сердце бухало в груди, туфли бухали по ступеням, и в каждой хлюпала вода. Северус не отрывал взгляда от ступеней, видел, как мелькают острые носы туфель и такие же острые коленки проступают сквозь тонкие дешевые брюки, стоит согнуть ногу. Жалкое, жалкое, жалкое, жалкое зрелище,,,
Конечно, он споткнулся. В острое колено хрустко врубилась окованная железом кромка ступеньки, отправив по телу штормовую волну боли. Очки слетели и теперь скакали по ступеням, вместе со всем содержимым раскрывшейся от удара папки. Северус скорчился на мокрых ступенях, не в силах подняться, и только шипел от боли. Желтые тонкие листы дешевой бумаги выскальзывали из распотрошенного брюха папки, устилали собой ступени, приникали к разноцветным от мазута лужам, тут же сливаясь с ними цветом. Несколько листов повисли на троллейбусных рогах, парочка совершила самоубийство под колесами такси. Штук десять же отправились искать лучшей доли на крыльях ветра.
Северус поднял перекошенное от боли лицо. И сквозь стоящие в глазах слезы неожиданно четко, лучше даже, чем в очках, увидел, как Блэк поднимает со ступеней хорошо Северусу знакомый розовый тюбик. Как скользит, расплывается ухмылка по его губам. Северус смотрит, как медленно он делает последнюю затяжку, щелчком отбрасывает окурок. А потом не торопясь свинчивает крышечку, нагло глядя Северусу в лицо, и мягко, со вкусом, обводит столбиком бальзама свой рот. Раз, другой… Северус снова перестает дышать.
А Блэк уже спускается по лестнице. И небрежным жестом, мимоходом, роняет тюбик Северусу в ладонь, обдав его крепким запахом мокрой кожи, сигарет и клубничного мороженого.
- Хватит бегать за мной, Снейп.
Заказ Читерабоб - снарри по картинке. АУ, ООС
Ну и от картинки только шрам.
читать дальшеЭто было в тот день, когда я запустил ему в череп банкой. В тот день, когда я влез в думоотвод. Когда я узнал, за что он на самом деле меня ненавидит.
Я испугался до чертиков. Он выволок меня из своих воспоминаний как раз, когда я досматривал душераздирающее объяснение между ним и моей мамой. Если б он застал меня в предыдущем воспоминании, он бы убил меня там же, я думаю.
Я хотел сказать ему. Сказать, что знаю, каково это. Что понимаю теперь. Он орал, тряс меня так, что очки улетели на пол, и он же их и раздавил ногой. Я хотел сказать, что думаю не то, что он думает, что не так все, а изо рта вылетали только обрывки слов, жалкие и дурацкие.
Он отшвырнул меня к двери, орал, чтоб я больше не появлялся в его кабинете. А когда над моей головой разлетелась банка с тараканами... Я не знаю, как это произошло. Я хотел кричать в ответ. Кричать от боли. От разочарования – в отце, в маме, в крестном, в себе, в нем. Но вместо крика я схватил первую попавшуюся банку с полки рядом и швырнул в ответ. А он пропустил.
Черное стекло просто взорвалось, соприкоснувшись с его лбом. Так это выглядело. И правая половина лица его тут же окрасилась алым. А я, стоя у двери, готовился к смерти, потому что… да ясно было, что после такого я точно труп, Пророчество там, или нет.
Только когда он рухнул на пол, я понял, что левая половина лица у него синела не от ярости.
***
- Шрам на лбу, в виде молнии, - фыркнула мадам Помфри. – Просто супер. Но уже где-то было, а, Северус?
Он прожигал меня яростным взглядом.
Я вовремя позвал колдомедика, содержимое склянки не успело его убить. Но свежий шрам на лбу имелся. Похожий на тот, что я видел в зеркале каждое утро.
- Не пытайся говорить, Северус, - предупредила мадам Помфи. – Тебе нельзя. Оставлю тебя до утра. Нужно чтобы ты хорошенько отдохнул.
Его взгляд был хуже кислоты.
- Можно я останусь? – спросил я. Мадам Помфри пожала плечами. – Мне будет спокойнее – ты тоже мог надышаться ядовитыми парами.
Его взгляд превратился в кипящее железо.
- Кстати, Северус, - сказала она уже в дверях. – Будь готов к тому, что шрам не исчезнет.
Он устало закрыл глаза.
Заказ ranmour - Снарри. Перепев из "Акамие"
Я очень старалась избежать пересказа своими словами приведенного стихотворного отрывка. Что вышло то вышло.
читать дальшеСиний шелк плескался на ветру, покрывался рябью, шел волнами, словно водная гладь, если взглянуть на нее из глубины. Сквозь полупрозрачный полог серебряным пятном сияло солнце, рассыпая по ткани бледные круги. Из-за тонкой завесы слышался глухой рокот – океан пришел в пустыню. Многоцветный, пестрый океан праздничных одежд, темных лиц, темных глаз, шепчущий миллионом губ, ревущий миллионом голосов, сверкающий миллионом улыбок. Этот океан затопил руины древнего города. Расписал шелками выщербленные песком стены, укутал в дорогие ткани дюны, обступившие древнюю столицу со всех сторон, одел дымом очагов безжалостное небо. Людской гомон вновь поселился там, где десятками лет только безмолвные ящерицы легкими стремительными движениями тревожили песок.
Тонкий шелк затрепетал под унизанными перстнями пальцами. В это же время по ту сторону занавеси начали звучать тамбурины. Их глухие голоса крепли, сводя звуковой хаос человеческого океана в единый могучий ритм.
- Ибатулла! Ибатулла! Ибатулла!
Шелковые стены разлетелись рывком, оставив его в одиночестве, ослепленного солнцем. Полог небес – в сотни раз ярче и синее шелка – застыл над его головой.
Человеческий океан смотрел ему в лицо миллионом глаз, затрепетав в едином молчаливом выдохе. В повисшей тишине слышно было, как скрипит белый песок под подошвой, как шелестят шелковые флаги, как трутся они об изъеденные временем и песком камни.
Он сделал шаг, и эхом ему откликнулись тамбурины. Чуткие, они отмечали слаженным ударом каждое прикосновение его сандалий к земле. Распростертые ниц юные девушки осыпали его путь алыми лепестками роз из стоящих рядом с ними корзин. Из редких поначалу алых капель соткался ковер. Удушающий запах роз висел в раскаленном воздухе пустыни. Его чуткие ноздри угадывали в богатом аромате ноты сладких засахаренных фруктов, меда, спелых личи, запах человеческого пота, липкий дух гниющей плоти, острый запах свежей крови.
Он медленно шел вперед, провожаемый рокотом тамбуринов, давя ногами в сверкающих драгоценностями сандалиях хрупкие лепестки. Миллион сверкающих глаз следил за ним, не отрываясь ни на мгновение, словно струящийся черный шелк его одеяния вбирал, поглощал взгляды вместе с теплом.
Его путь лежал к возвышению, выстроенному в центре бывшей главной площади затерянного во времени города. Перед ступенями его ждал седобородый старик в одеянии, расшитом серебряными звездами. Низко склонившись, старик на вытянутых ладонях протянул ему меч с украшенной рубинами рукоятью.
С мечом в руках он поднялся на возвышение, убранное искристым белым шелком, и встретился с тем, кто шел к нему навстречу по дороге, усыпанной лепестками черных роз.
Алый шелк обвивал стройное тело юноши подобно языкам пламени. Легкий порыв ветра сбросил с его головы капюшон, открыв широко распахнутые зеленые глаза и лихорадочный румянец на щеках. В ладонях юноши сияла золотая чаша.
Океан вокруг них всколыхнулся, прихлынул к возвышению, единым движением, единым звуком вытолкнув из себя:
- Ибатулла! Ибатулла! Ибатулла!
Юноша улыбнулся. Шагнул вперед, и тамбурины подхватили его шаг. Он вскинул руки, и флейты откликнулись на его движение. Зазвенели цимбалы, вторя движениям его пальцев. Струны тысячи уддов уловили и воспели плавный поворот его головы.
Сквозь черный шелк за танцем красного юноши наблюдали темные глаза. Рука, унизанная перстнями, твердо лежала на рубиновой рукояти. Только глаза жили на бескровном лице. Только глаза, прикованные к страстному и величественному плеску алых одежд.
Подхваченное ветром, алое одеяние скользнуло на белый покров. Оставшись обнаженным, юноша опустился на колени перед фигурой в черном, утвердив свою чашу у ее ног. И весь человеческий океан, весь миллион сверкающих капель, задохнувшись, пал ниц, уткнувшись лицами в раскаленный песок, укрывший улицы древней столицы.
Они остались вдвоем. Под высоким, безумно синим куполом небес. Залитые солнечным светом. Один на один.
Тот, что в черном, медленно опустился на одно колено. Долгим змеиным движением потянулся, узким ртом коснулся алых, горячих губ юноши. Поймал его дыхание, задержал в себе, пробуя на вкус.
И, не отрывая взгляда от блестящих зеленых глаз, направил меч в его сердце…
***
В душной, жарко натопленной комнате, на узкой кровати спал, разметавшись, темноволосый мужчина. Сон его был беспокоен. Сквозь неплотно зашторенное окно, покрытое зимней изморозью, в комнату проникал лунный свет. В его лучах блестел лежащий на столе у окна меч с рукоятью, украшенной рубинами.
Заказ kasmunaut драббл про Снейпа, Гарри и Тонкс!
слякоть, резиновые сапоги, последние листья...
лежит здесь
C результами прошлогодней драббломании можно познакомиться вот здесь. ну чтоб понять - надо оно, или нет
-
-
19.09.2010 в 18:32Все что угодно и как угодно, но очень желателен позитифф и ХЭ.
-
-
19.09.2010 в 18:38-
-
19.09.2010 в 18:51Буду ждать, надеяться и верить
-
-
19.09.2010 в 18:55-
-
19.09.2010 в 18:56хочу начать писать по доктору. но остро ощущаю недостаток дури)
-
-
19.09.2010 в 18:59(я чувствую, с дурью еще очень помогает классика; я видела, какие инопланетяне у седьмого - вот это была трава)
-
-
19.09.2010 в 19:02А картинку или песенку можно, для затравки?
-
-
19.09.2010 в 20:40-
-
19.09.2010 в 20:44-
-
19.09.2010 в 20:44-
-
19.09.2010 в 20:55-
-
19.09.2010 в 23:59мне хочется (пре)слэш Сириус Б./С.Снейп (в очках) (хехе). немагическое АУ.
" хватит бегать за мной".
Надеюсь, не слишком много хочу, мм?..
-
-
20.09.2010 в 00:05"Давно уже пора вырасти из сказок"
люблю драму и обязательные хэ.
а еще, когда Снейп весь колючий и вхарактерный, а Гарька его оттаивает, сам того не замечая... ну и НГ, чтоб у каждого первый - первый настоящий
-
-
20.09.2010 в 00:18слякоть, резиновые сапоги, последние листья...
-
-
20.09.2010 в 01:52-
-
20.09.2010 в 14:22а я решила, глядя на последний комент, что нам с Тутой драбблы выдадут, только если по 5О коп. скинемся
-
-
20.09.2010 в 20:06присмотрелась и полностью согласилась с Кяс
-
-
23.02.2011 в 23:36они такие вхараткерные вышли, такие живые, что прям хоть сгребай в охапку и тискай обоих))))
Снял очки, стал протирать их краем пижамной курточки.
ыыыы!!!!!!!!!!
ворчливо приказал новоиспеченный дядя, раздосадованный собственной оплошностью. Поттер послушно свернулся калачиком, сам подоткнул вокруг себя одеяло и сложил ладошки под щеку.
автор, я вас люблю!
а сажей по щеке в конце - это настолько мой снейп, каким я его вижу, каким он всегда есть и был - дарящий сокровенное не словами, а поступками дядька *любит*
СПАСИБО!!!!
-
-
23.02.2011 в 23:42-
-
23.02.2011 в 23:46-
-
23.02.2011 в 23:49-
-
24.02.2011 в 00:02остается надеяться
спасибоспасибоспасибо еще раз!!!!!!!!!
-
-
24.02.2011 в 00:15-
-
24.02.2011 в 00:17-
-
24.02.2011 в 00:53чудо настоящее!!!
с полоской сажи!!!
тутатама вот счастье!
-
-
24.02.2011 в 01:08-
-
24.02.2011 в 01:14-
-
24.02.2011 в 08:12волшебница
очепятка
-
-
24.02.2011 в 10:35-
-
24.02.2011 в 11:13